Правовой статус лиц, стоящих у истоков становления РЮО, законодательно не закреплен.

Корреспондент ИА «Кавказский рубеж» поговорила с писателем Тамерланом Тадтаевым о его творчестве и о проблемах ветеранов боевых действий периода становления югоосетинского государства.

Кавказский рубеж: Тамерлан Хазбиевич, расскажите, пожалуйста, о своём творчестве. Какие произведения вышли в свет в последние годы? Над какими сейчас работаете?

Тамерлан Тадтаев: Я сейчас работаю над книгой, которая будет называться «Дорога на Памир». Это пока рабочее название. Она будет состоять из нескольких повестей и рассказов. Повести о довоенном Цхинвале, то, каким я его запомнил. Правдивая история и о хорошем, и о плохом. Когда смотрю фильмы Феллини, я очень часто провожу параллель и вижу, что между нами и итальянцами есть какая-то связь, много схожих людей и ситуаций.

Я пишу художественные произведения, у героев которых бывают реальные прототипы, либо это бывает сборный образ. Часто пишу о значимых людях, о которых никто ранее не писал. Например, об Андрейке Козаеве. Андрей был одним из самых ярких людей того времени, и, хотя его убили очень молодым, в 19-20 лет он уже был начальником таможни. Это был смелый и мудрый государственный муж.

Кавказский рубеж: Вы участник войн в Южной Осетии, в Абхазии, были свидетелем многочисленных исторических событий, нашедших отражение в ваших произведениях. Как живут сегодня ветераны войны в Южной Осетии?

Тамерлан Тадтаев: Для начала я хочу пояснить, что такое ветеран в моём понимании. Мы поколение, которое стояло у истоков становления государства Южная Осетия. Мы сами покупали оружие, которое нам никто не выдавал, хотя оно стоило очень дорого и было на вес золота. Оружие менялось на машины, дома. Каждый патрон стоил 3 рубля, была такая такса, все по 3 рубля, магазин 150 рублей. Это были огромные деньги. Например, если ты идешь на перестрелку, ты тратишь минимум 2-3 магазина, а это 450 рублей.

Мы продавали всё, что у нас было, чтобы купить оружие. Мой отец строил дом, когда началась война. И деньги на второй этаж, который он должен был строить, я у него украл, и на них купил ржавую винтовку, потому что купить порядочный автомат стоило нереальных денег.

Кавказский рубеж: Каким образом грузинские силы начали появляться в Цхинвале?

Тамерлан Тадтаев: Помню, как грузины пришли и кричали «Сакартвела! (Грузия!)» Земля дрожала от их крика. И менты грузинские приезжали. Я был похож на маленького мальчика, и меня они не трогали. Мы заходили на их сторону и смотрели. Эти менты все были наркоманы. Горы шприцов после себя оставили. Мы после их ухода туда как в музей смотреть людей водили. Вот такие милиционеры. Скорее всего, это были боевики.

6 января 1991 года грузины в количестве 6000 человек вошли в город Цхинвал. Утром, когда мы проснулись, город был уже занят грузинами. Они с собаками и автоматами везде стояли как фашисты. Сначала все недоумевали, выходили и смотрели на происходящее.

Потом начали понимать, что делать и все началось. Мы уже до этого приобретали оружие. У кого-то была винтовка, у кого-то двустволка, и автоматы были. Автоматы учебные, которые были в школах. Они были очень ненадёжные. Ты мог, например, стрелять в одну сторону, а пуля улетала в другую.

В тот момент, шестого января у меня уже был обрез. Я купил обрез у цхинвальского грузина. У него жена была осетинка и он сказал, что не будет участвовать в этой войне.

Кавказский рубеж: Грузин цхивальских никто не трогал?

Тамерлан Тадтаев: Кто остался с нами их никто не трогал, наоборот их оберегали, чтобы никто не докопался. Кстати, и грузинские милиционеры некоторые приходили и сдавались. Они говорили — мы настоящие менты, а вот эти не настоящие, которые в вас стреляют. Мы хотим уйти, мы вам оставляем оружие, просто дайте нам уйти. Выведите нас отсюда.

Потом построили баррикады. У грузин были свои баррикады — они забаррикадировались, красными икарусами, на которых приехали. А мы делали баррикады из мешков с песком.

Кавказский рубеж: В тот момент у вас была уже какая-то конечная цель, ради чего это делаете? Вы хотели независимости или была другая цель?

Тамерлан Тадтаев: Понимаете, мы не хотели огрузиниваться. Мы хотели жить своей жизнью, быть осетинами. Гамсахурдия сказал: либо вы принимаете грузинство, либо уходите с нашей территории. Это мол наша земля, и всё такое. Это можно в гугле найти. Это открыто писали в газетах, которые и к нам приходили. Гамсахурдия также говорил, что мы люди второго сорта, что мы не имеем права иметь больше одного ребёнка. Это больше всего меня возмутило, потому что как это так, чтобы я спрашивал какого-то грузина, сколько мне иметь детей? Что это такое? Это меня заставило взяться за оружие. Других я думаю тоже, и это, и другие его высказывания. То есть он нас настолько унизил, что пробудил злость. И когда они вошли в город, они наткнулись на такое сопротивление, что были вынуждены потом уйти с большими, огромными потерями. У нас тоже были потери, но они всё-таки ушли. Мы их оттуда выбили.

Кавказский рубеж: Это сделало народное ополчение?

Тамерлан Тадтаев: Да, именно народное ополчение. Ни милиции, ни кого-нибудь из структур и близко не было. Пусть кто угодно сейчас говорит, я там был, но их не было. В основном были кто — ребята из неблагополучных семей, их называли бандитами, мародерами, убийцами, но эти люди спасли Цхинвал от грузин. Я помню была очень холодная зима, мы все мёрзли. Я себе там тогда заработал и простатит и всё, что можно.

Кавказский рубеж: Ваши действия как-то кто-то организовывал или это было спонтанно и каждый сам знал, что ему надо делать?

Тамерлан Тадтаев: Ну, мы сначала опирались на авторитетов, но они все облажались, потому что другие ребята, которые не были авторитетами при мирной жизни, проявили нужные качества во время войны, это было у них в крови. Вот и тогда всё, стало на свои места. Те, кто раньше были крутые – стали не крутые.

Всю эту тяжесть мы вынесли на своих плечах. Если бы грузины тогда остались в городе, если бы им отдали город, то ни государства, ни президента у нас сегодня бы не было. Это была бы грузинская земля. Тем более тяжело видеть, что нас ни во что не ставят. Благодаря нам, таким ребятам, о нас знают. Мы, не только защищали Южную Осетию, но и приходили на помощь Абхазии, в Северную Осетию во время ингушской войны. Я был участником освобождения поселков Южного, Карцы и Дачного.

Кавказский рубеж: Какое внимание уделяется ветеранам боевых действий в Южной Осетии?

Тамерлан Тадтаев: Я сейчас только что вернулся из Абхазии, куда нас каждый год приглашают, оказывают уважение и внимание. В Абхазии во всем чувствуется благодарность и уважение к ветеранам.

В Южной Осетии должен быть закон «О ветеранах», должны быть льготы, прежде всего тем, которые в 1991-1992 годах отстояли нашу республику. Если молодежь это будет видеть, то будет спокойна за свою старость. Будет видеть, что патриотизм ценится, народ, государство благодарны своим защитникам. Вот мы уже старые, но мы не спокойны за свою старость. Нам нужны лекарства, лечение, кто-то нуждается в жилье, в работе. Это всё деньги, деньги, а государство нам не помогает. Это просто несправедливо.

Кавказский рубеж: Вы обращались с этим предложением к кому-нибудь из депутатов или чиновников?

Тамерлан Тадтаев: Они всё прекрасно знают. Ветеранов, по меркам Цхинвала, у нас немало и мы будем говорить о своих требованиях. В начале, когда все уже войны закончились, мы ждали, что нас оценят по достоинству, потому что наши командиры нам всегда говорили: «Вот, ребята, потерпите, потом у всех всё будет, всем будет хорошо. Кто воевал за родину — в первую очередь у них всё будет, и квартиры и льготы и всё, что полагается при таких случаях».

Я сейчас живу в ужасном, непригодном для жизни доме, а между тем у нас строятся многоквартирные красивые дома, и я не знаю по какому принципу их выдают. В других государствах, например, в Абхазии, в первую очередь работой обеспечивают ветеранов, у них есть какие-то выплаты, льготы. Они даже нас зовут, чтобы отдохнули там 11-12 дней в году. А у нас ничего не делается, какие-то там килограммы сахара или картошки выдаются иногда. Мы продавали свое имущество, чтобы покупать оружие и боеприпасы, иметь возможность защищать республику. За продукты мы отдали свои здоровье, молодость, а многие и свои жизни?

Мы все это отдали, чтобы сейчас у нас было это государство, был свой президент, свое правительство. Но сами мы остались за бортом.

Я хочу поднять этот вопрос. Я буду, сколько у меня есть сил и возможностей, как у публичного человека, говорить об этой проблеме. Чтобы те, кто остались в живых с тех времён, хотя бы получили пенсии, льготы, жилье. Получили заслуженное признание и уважение. Ведь наше поколение не только в военное время защитило республику, но и потом много лет без газа, света, воды, в тяжелых экономических условиях сохраняло и поднимало Южную Осетию.

Кавказский рубеж: И в конце нашей беседы, что Вы пожелаете народу и государству Южной Осетии?

Тамерлан Тадтаев: Ну моё пожелание такое — чтобы был у нас такой президент, который бы всё это реализовал. Те, кто всё это начал, те, кто принесли свободу и независимость – чтобы они получили то, что им полагается. И чтобы был мир, и больше никогда не было войны.

Справка: Югоосетинский писатель Тамерлан Хазбиевич Тадтаев родился 5 июля 1966 года в городе Цхинвале, в семье рабочего. Учился в цхинвальской средней школе. В 1981 году перебрался вместе с семьей в город Душанбе. В 1983 году поступил в художественное училище. В 1986 году вернулся в Цхинвал. Служил в рядах Вооружённых Сил СССР. Участник грузино-осетинских войн 1989-1992, 2004, 2008 годов. Несколько раз был ранен в боях. Награждён медалью Южной Осетии «Защитник Отечества». Принимал участие в организации таможенной службы республики. Автор нескольких книг об истории Южной Осетии, написанных на русском языке.

За комментарием мы обратились к депутату парламента Южной Осетии Давиду Санакоеву. Он пояснил, что вопрос о статусе ветеранов данной категории неоднократно поднимался в парламенте, однако на сегодняшний день пока что не определены критерии отнесения к ветеранам боевых действий защитников Отечества, не состоящих в силовых структурах Республики Южная Осетия, но принимавшим активное участие в боевых действиях по отражению грузинской агрессии с 1989 по 2008 год.

Ранее мы писали, что война в Южной Осетии фактически началась 7 августа 2008 года.