В Абхазии продолжают традиции, заложенные старшим поколением писателей.

К юбилею Союза писателей Абхазии корреспондент ИА «Кавказский рубеж» побеседовал с абхазским поэтом, общественным и политическим деятелем Геннадием Аламиа.

Геннадий Шаликович Аламиа — член Союза писателей Абхазии, член Союза писателей СССР и Союза писателей России. Пишет на абхазском языке. Произведения поэта переведены и опубликованы на русском, польском, болгарском, английском, французском, армянском, арабском, молдавском, украинском и других языках.

Кавказский рубеж: Союзу писателей Абхазии исполнилось девяносто лет. Как отметили этот юбилей в литературном сообществе? Какие мероприятия проведены?

Геннадий Аламиа: Девяносто лет союзу, но не литературе, которая взросла на благодатной почве тысячелетнего народного творчества. Деятели письменной литературы ворвались в этот мир, окрыленные величием гения родного народа. В их произведениях продолжились великие эпосы, сказания, песни, высеченные в камне, в мелодии, в слове. Кладезь мудрости таланта народа предполагает появление на его небосклоне неугасимой звезды будущего. Такой звездой стала первая на родном языке книга Прометея абхазской литературы великого Дмитрия Иосифовича Гулиа, увидевшая свет в 1912 году. «Ты жизнь свою на годы не дели…» — писал Д. И. Гулиа. Следуя этой мудрости, нам смертным не пристало пытаться втиснуть то или иное божественное явление во временные рамки. Литература была, есть и будет! Создание Союза писателей Абхазии в 1933 году – это не дань времени, а возможность еще теснее сплотиться вокруг священной идеи самосохранения народа. Единство многообразия должно было стать смыслом деятельности нового творческого союза.

Так и случилось, ибо единое в своих устремлениях сообщество литераторов уже давно состоялось благодаря Д. И. Гулиа и его друзьям. Сегодня, когда, мы гордимся созвездием ярких имен абхазских поэтов и прозаиков, творчество которых стало достоянием как родного, так и многих народов мира, должны помнить через какие тернии пришлось им пройти. Для многих из них места в созвездии стали посмертными. Но свет, идущий от сгоревшей звезды, свидетельствует о ее бессмертии, а живой отблеск в глазах молодых поэтов и прозаиков вселяет надежду на достойное будущее народа.
На мероприятия к 90-летию Союза писателей Абхазии приехала делегация от Союза писателей России во главе с председателем Николаем Ивановым, делегация от международной ассоциации писательских союзов во главе с председателем Юрием Коноплянниковым, другие гости. Провели совместное возложение цветов к памятнику Дмитрия Гулия, посадили дерево Дружбы — клен возле национальной библиотеки имени Ивана Папаскир, прошла выставка новых книг. Провели торжественное мероприятие, посвященное юбилею, на котором был ряд интересных выступлений.

В частности, председатель Союза писателей России сказал, что «мы с писателями Абхазии одной крови» — это дорогого стоит. Это дружба, которая была заложена нашими предшественниками надеюсь мы ее сохраним.

Николай Иванов передал флаг Союза писателей России Союзу писателей Абхазии, вручил золотые медали «Василий Шукшин» народному писателю Абхазии Алексею Гогуа и народному поэту Абхазии Мушни Ласурия, а Вахтанга Абхазоу наградил золотой Пушкинской медалью.

Также был организован концерт и в завершении мероприятий — праздничный стол.

Кавказский рубеж: Расскажите о своем творческом пути. В каком возрасте начали писать? Какие книги или авторы оказали наибольшее влияние на ваш творческий путь?

Геннадий Аламиа: Я родился в селе Кутол. Это родина знаменитых абхазских поэтов и писателей. Когда английскому писателю Грэму Грину сказали о количестве литераторов выходцев из этого села, он, слегка смутившись сказал, что вся англоязычная литература не может похвастаться таким количеством мастеров слова. На самом деле, наше село может гордиться не только количеством, но и значимостью для всей абхазской литературы имен своих поэтов, писателей, деятелей науки и культуры. Мой дядя К. Ломиа, его супруга Нелли Тарба, профессиональные писатели,
да и отец мой, чьи шуточные стихи стали давно народными, не могли не заложить основу моей дальнейшей творческой судьбы. Конечно же, нет предела благодарности моей матери, учительнице литературы, которая вместе с материнским молоком впитала любовь к поэзии и народным песням.
Мое первое стихотворение, посвященное родному селу, было помещено в школьной стенной газете. Когда, через много лет, бывший директор школы принес это стихотворение, напечатанное на машинке мне, сотруднику отдела культуры республиканской газеты, я прочитал, не помня чье оно, и сказал, что сей «автор» может не продолжать – не быть ему поэтом. Мне кажется, я попал в точку, подтвердив мнение моего дорогого учителя математики и физики, что мое место на физико-математическом факультете. Тогда, через три года учебы, так и не дождавшись диплома, но оставаясь в душе физиком, я подался в лирики, поступив в Московский литературный институт имени Горького.

В предисловии к моей книжке стихов, вышедшей в издательстве «Молодая гвардия» в 1973 году, великий Фазиль Искандер написал: «На мой взгляд, Геннадий Аламия — один из самых многообещающих молодых поэтов не только Абхазии, но и всей нашей многонациональной поэзии». Высшей оценки я не мог ожидать, тем более, что я в том же году был принят в Союз писателей СССР. Прошло время, и я получил письмо от читательницы из Ленинграда, в котором она писала, что моя книжка очень понравилась, но как ей кажется я надолго останусь многообещающим! Прошло пятьдесят лет, я так и живу в силу своих возможностей, ничего не требуя и ничего не обещая.

Кавказский рубеж: Вы перевели на абхазский язык много произведений мировой классики, в том числе перевели сборник стихотворений осетинского поэта Коста Хетагурова. Почему решили это сделать? Каким вы увидели Коста Хетагурова в процессе перевода его строк?

Геннадий Аламиа: В Литературном институте я участвовал в работе двух творческих семинаров, в переводческом и поэтическом. Первым руководил Лев Озеров, выдающийся поэт и переводчик. Здесь я и постиг азы художественного перевода. Несравненный переводчик Лев Озеров перевел на русский язык многих классиков кавказских народов. Особое отношение у него было к осетинской литературе. Мне всегда казалось, что он был в прошлой жизни осетином. И потому только ему я мог дать почитать подстрочный перевод цикла «Осетинская песня». Я ждал его отзыва. Он молчал. Через некоторое время он вынес на обсуждение семинара великолепные переводы моих стихов об осетинском народе, о Коста Хетагурове! Вы, конечно же, бывали в Наре, родном селе Великого Поэта. Прекрасно и свободно парение орлов с севера на юг и обратно. Такова жизнь бессмертного Коста, который вместил в своем сердце и творчестве весь мир без границ. Для него не было разделенной Осетии, разобщенного народа.

Ты вечен, как народ,
И, как предание, вечен,
Как сказочный герой,
Нарушив ход светил,
С заката на восход:
«Пусть не наступит вечер…»
Привычный Солнца путь поворотил.

1992 год. В Южной Осетии шли бои. Оставив гуманитарный груз из Абхазии во Владикавказе, мы с председателем Народного Форума Абхазии Сергеем Шамба выехали на разведку для уточнения путей доставки продовольственной помощи воюющей Южной Осетии. Нас дальше Джавы не пустили, убедив, что грузинские села нам не проехать, а «Дорога жизни» в обход еще не была готова. Ночевали мы дома у нашего друга, у большого осетинского патриота, известного общественного деятеля, историка Казбека Челехсаты. На следующий день случилось то, что не подлежало никакому объяснению без соприкосновения с человеческой и творческой сущностью Нафи Джусойты. До сих пор неизвестно, по какой дороге, но пришел он из Цхинвала в Джаву с рюкзаком за плечами, в котором принес значительную часть тиража изданного в военных условиях сборника моих стихов. Это был бесценный дар, это был беспримерный поступок уже немолодого человека. Мне оставалось только спросить себя: «а смог бы я?» Не знаю… не знаю… И на вопрос «чем я это заслужил?» не находил ответа.

В одном я был уверен: то, что мне посчастливилось перевести «Ирон Фандыр» Великого Коста Хетагурова, я должен благодарить Господа Бога, а не принимать признательность братьев как должное.

А должен я прежде всего Нафи, ибо без помощи его мне не проникнуть было в неповторимый мир поэтического языка Коста. Когда после выступления на торжествах по случаю юбилея Коста Хетагурова в селе Нар в газетах написали, что я выучил осетинский язык, чтобы перевести «Ирон Фандыр», я был смущен такой неправдой. А успокоил себя тем, что в этой неправде сущей правдой было то, что переводил я с классических подстрочников, выполненных Нафи Джусойты, которые давали мне полное ощущение знания осетинского языка.

Кавказский рубеж: Вы всегда принимали активное участие в общественно-политической жизни Абхазии. Какие основные вызовы стоят сегодня перед Абхазией?

Геннадий Аламиа: Народ, поднимающий тост за весь род человеческий и видящий свое счастье в кругу счастливых народов, поистине велик. Я горжусь своим народом и верю в его будущее. Предрекающим наш скорый уход в связи с малочисленностью могу сказать — в высыхающем океане капля умирает последней!

«Поэтом можешь ты не быть, а гражданином быть обязан». Тем более в нашей действительности, когда столетиями приходится биться за право на место под солнцем. И каждое высокое слово о Родине, о народе должно быть подтверждено делом здесь и сейчас. Летописцев, наблюдающих с безопасной высоты поле битвы, всегда предостаточно. Не потому ли шестидесятилетний осетинский поэт Владимир Царукаев в 1992 году пришел из Владикавказа в истекающую кровью Абхазию и попросился на фронт. Отговаривающим от такого поступка друзей он спросил недоуменно: «А как же быть со словами о братстве и о вечной дружбе, сказанными нами за столькими пиршественными столами?».

Кавказский рубеж: Над какими произведениями или проектами сейчас работаете? Какие планы на будущее?

Геннадий Аламиа: Несколько книг — о докторе Айсанове, об отце, шеститомник полного собрания сочинений, стихи последних лет. И, дай Бог осилить, перевод «Божественной комедии» Данте Алигьери!

Кавказский рубеж: Есть ли контакты и налажено ли сотрудничество с коллегами из России, Южной Осетии, других государств?

Геннадий Аламиа: Да, конечно! Мы не можем не продолжать традиции, заложенные старшим поколением абхазских писателей. Умение дружить и сотрудничать вывели нашу литературу на высоту, с которой мы не сойдем.

Ранее мы писали, что вопрос о собственности в Абхазии – один из ключевых для республики.