Участник событий Ростислав Кайтуков поделился воспоминаниями об обороне Цхинвала.

В этом году в Цхинвале празднуют уже пятнадцатую годовщину успешного отражения грузинской агрессии и обретения независимости Южной Осетии.

Корреспонденту «Кавказского рубежа» удалось побеседовать с очевидцем и участником событий 2008 года Ростиславом Кайтуковым, который сегодня возглавляет религиозную организацию традиционных верований осетин «Верхняя Осетия».

«Кавказский рубеж»: Ростислав Викторович, в 2008 году Вы поехали добровольцем в Южную Осетию и были свидетелем происходящих там событий. Поделитесь, пожалуйста, своими воспоминаниями, что Вам больше всего запомнилось?

Ростислав Кайтуков: Тогда во дворе здания ополчения во Владикавказе собрались добровольцы, около тысячи, может даже две тысячи человек, все рвались в Южную Осетию на помощь нашим южным братьям. Когда я тоже прибыл туда вместе со своим карабином, меня там встретили и были рады тому, что я пришел, несмотря на свой возраст.

Меня как казачьего полковника назначили командиром четвертой роты. Поставили стол во дворе и начали люди ко мне записываться. В мою роту записались где-то двести сорок человек. Но что интересно, почему-то сверху не было указания или приказа, чтобы добровольцы начали выдвигаться. Люди ждали, ждали и некоторые начали возмущаться. Так, восьмого числа не удалось выехать, девятого числа утром люди уже начали возмущаться и решили пойти к зданию правительства и организовать там митинг.

Видимо, эти разговоры донесли руководству республики и, наконец-то, разрешили нам выезд, прислали пять автобусов. Первыми выезжала первая рота под командованием Бола Баскаева из селения Лаба Карачаево-Черкесской Республики.

Я понял так, что раз первая рота отправляется только девятого числа, то не скоро дойдет очередь до моей четвертой роты. Сдал списки в штаб и пошел заместителем командира в первую роту.

И мы выдвинулись девятого числа на пяти автобусах Hyundai, прибыли в Джаву. Что меня удивило в Джаве — нас никто не встречал. Когда я прибыл в ополчение с карабином, мне Баскаев сказал, что карабин брать не обязательно, как только мы прибудем, нам выдадут обмундирование, оружие и мы пойдем в бой.

Но, как оказалось, никто нас не встречал. Никто нас там не ждал.

И тогда я понял, почему восьмого числа никак не давали добро на то, чтобы мы выехали. Там была такая суматоха, что видимо в правительстве Северной Осетии знали об этом, и поэтому не разрешали выехать.

Я там встретил друга и родственника Володю Тедеева, который был в то время директором загородного дома президента Южной Осетии. Я обратился к нему, вот, мол, такое дело, мы пришли, но никто о нас не знает и не встречает. И он познакомил меня с тогдашним премьер-министром Южной Осетии Юрием Морозовым.

Юрий Ионович обрадовался нашему прибытию. Всего нас приехало 90 человек, но те, кто были выходцами из Южной Осетии, увидев, что нас никто не встречает, нет ни оружия, ни обмундирования, разошлись и нас осталось семьдесят человек.

Морозов Юрий Ионович связался по телефону с Шойгу, который в это время уже направлялся в Южную Осетию со своей командой. По реакции Сергея Шойгу было понятно, что он рад нашему нахождению там, и посоветовал выдвинуться в Цхинвал и разместиться на территории больницы. Мы так и сделали, выдвинулись в Цхинвал и разместились на территории больницы, выставили охрану.

Все, кроме троих человек, которые остались помогать медикам вывозить раненых из зоны обстрела.

На второй день прибыл Сергей Кужугетович Шойгу и мы помогали его команде монтировать лазареты, выставили охрану вокруг больницы и стали с ним сотрудничать.

Что мне еще особо запомнилось? 10 числа вышли на улицу, ходим и такая тишина вдруг настала после обстрела ракетами и артиллерией. Люди сидели в подвалах и абсолютно никого не было из гражданских на улицах.

Еще что меня поразило, когда грузинский танковый отряд уже были почти в центре города —

в это время руководитель Совета безопасности Южной Осетии генерал Баранкевич собственноручно подбил первый танк.

Второй танк с ним столкнулся и в первом танке взорвался боекомплект, башня отлетела метров на тридцать в сторону, оба танка сгорели.

И с этого момента вся эта грузинская бронетехника, танки, бронетранспортеры, все тут же развернулись и на полной скорости обратно в Грузию, как говорится, удрали.

Видимо грузинские танкисты не ожидали такого сопротивления. Да и танки в условиях города не имеют того преимущества, как на поле.

Еще довелось мне увидеть воздушный бой на горизонте и, конечно, представление было совсем другое, чем по фильмам. Там бой длится достаточное время, а на самом же деле это считанные секунды. Вот такие моменты особо запомнились.

Как казачий полковник я присутствовал на трех совещаниях, которые проводило руководство российского МЧС. Два раза проводил совещание первый заместитель министра МЧС генерал-полковник Павел Плат, одно совещание провел сам Сергей Кужугетович Шойгу.

Оба руководителя мне показались очень толковыми и умными людьми. Это тоже одно из впечатлений, которые у меня сохранилось с тех пор.

Ну, и когда мы уезжали, то Павел Плат написал благодарственное письмо, и мы с этим письмом вернулись обратно во Владикавказ.

«Кавказский рубеж»: Где Вы были в день признания независимости Южной Осетии Российской Федерацией?

Ростислав Кайтуков: 26 августа 2008 года мы с Бола Баскаевым были как раз в Южной Осетии, мы еще хотели принять участие в восстановлении поврежденных зданий, в строительстве новых детсадов и школ. Министерство обороны РФ выделило деньги и подрядные организации заключали договора на строительство этих объектов.

В этот день у всех на лицах была такая радость и такая гордость за свой народ. Это запомнилось на всю жизнь. Вот что мне удалось увидеть в день признания независимости Южной Осетии.

Ранее мы писали, что эксперт назвал главным эпизодом конфликта в РЮО решение Москвы защитить братскую республику.